Главная страница Другие обзоры
Человек и экология России
Прежде чем определить, чем занимается экологическая химия, необходимо достаточно точно представлять сферы интересов двух наук, на стыке которых она возникла, - экологии и химии.
С определением химии как науки проблем не возникает. Она давно и четко обозначила свои интересы: исследование веществ, а также законов, которым подчиняются их превращения.
В настоящее время экологическая наука бурно развивается не только вглубь, но и вширь, ответвляя новые области своих знаний. Известный эколог А. В. Яблоков пишет: "Одни считают экологию частью биологии, изучающей отношения организма и среды, другие — комплексной наукой, исследующей среду обитания живых существ, включая человека, третьи — дисциплиной, изучающей общие закономерности функционирования экосистем различного иерархического уровня, четвертые — общенаучной областью знания, рассматривающей любую совокупность предметов и явлений с точки зрения какого-то центрального объекта, как правило, живого или с участием живого". Экологическую химию, таким образом, следует определить как науку, изучающую химические основы экологических явлений и проблем.
Одна из задач экологии - выяснить, как организмы находят оптимальное решение для своего существования в изменяющемся мире.
Человек также хочет жить в комфортных условиях (как биологический вид и как социальный индивидуум). Для создания этих условий необходимо использовать природные ресурсы, которые истощаются по мере их использования. При этом процесс обработки ресурсов, как правило, сопровождается загрязнением окружающей среды.
Человечество родилось и живет в биосфере, пользуется продукцией, созданной прежними биосферами. Оно зависит от биосферы, ее состояния, но в то же время активно изменяет ее. Воздействие человечества на биосферу нередко приводит к экологическим конфликтам, когда, извлекая временную, выгоду, человек своей деятельностью ухудшает состояние той или иной части биосферы. Это может приводить к серьезным изменениям состава флоры и фауны, численности популяций. Некоторые виды приспосабливаются к изменившимся условиям, другие же могут исчезнуть вовсе с лица Земли.
В основе многих современных экологических проблем лежат реальные химические процессы. Часто в химии усматривают только причину нарушения экологического равновесия в природе, что порождает желание объявить именно ее виновницей всех экологических бед. Однако без химии невозможно комфортное существование человечества и, что важно, решение накопившихся экологических проблем. Таким образом, решающую роль играет человеческий фактор. Экологические проблемы порождает не наука химия, а человек, экологически неграмотно использующий ее результаты и достижения.
Если ограничиться только суперэкотоксикантами, войн государства против биосферы, являющихся проявлением явного государственного химического терроризма, не менее трех.
Одна необъявленная химическая война, вольно или невольно проводившаяся против людей и природы государством (и ВПК - его сердцевиной), осуществлялась с помощью жидкого ракетного топлива несимметричного диметилгидразина (гептила), который в 6 раз токсичнее синильной кислоты, и этим параметром должна была задаваться система отношений человека и общества с гептилом. Однако принцип осторожного обращения с гептилом восторжествовал далеко не сразу. Его производили в сотнях тысяч тонн, разливали по ракетам, цистернам, бочкам и ведрам, растаскивали по стране всеми видами транспорта, перерабатывали, сливали "на рельеф", в болота, реки и озера, просто сжигали.
Вторая война - диоксиновая. Диоксины и диоксиноподобные вещества -это группа самых токсичных продуктов, созданных руками человека. Только по острой токсичности он превосходит цианистых калий на пять порядков, но и в значительно меньших количествах оказывает губительное воздействие на организм. Диоксины образуются в качестве побочных продуктов и выбрасывают в окружающую среду, иногда в особо крупных размерах, десятки промышленных предприятий России попутно с нужной продукцией, в рамках множества различных технологий. Низкая летучесть и растворимость диоксинов предотвратила их целенаправленное производство для военных нужд. Однако существовал план военных, по которому в случае войны распыление над территорий западной Европы нескольких тонн диоксина, при соответствующем ветре, сделает эту территорию непригодной для жизни. Применяемые американской армией во время войны во Вьетнаме (1961-1972) гербицидные смеси содержали значительное количество диоксина, причем часть гербицидов закупалась в СССР, где они производились и применялись до последнего времени в сельском хозяйстве. Только после появления массовых сообщений о поражении местных жителей и участников войны применение гербицидов было прекращено (в СССР их по прежнему производили и применяли), за это время на землю Вьетнама попало около 170 кг диоксина.
Первые две химические войны можно отнести на счет неграмотного использования достижений науки и, от части, незнания и нежелания знать токсические свойства этих веществ. Но существует еще третья - сознательная попытка решения военно-политических задач государства с помощью химического оружия. Эта последняя из необъявленных химических войн, по существу не замеченная обществом, затянулась на несколько десятилетий. Остановимся именно на этой осознанной войне.
При оценке хода и последствий этой войны важно иметь в виду, что позиции и интересы армии и общества несопоставимы. Армия обычно не делает различий между боевыми и экологотоксическими характеристиками отравляющих веществ (ОВ). Между тем экологотоксические свойства ОВ важны для общества, даже в тех случаях, когда боевые никакой ценности уже не имеют.
"Образ химического оружия всегда был связан со зловещей тайной. Мы все были заражены идеей иметь в руках силу. Авторитет государства связывали только с силой. И лишь страх перед тем, что эта сила может поразить и тебя самого, заставил политиков, военных и ученых задуматься".
Генерал А.Д.Кунцевич[1]
В историческом плане подготовка к химической войне - лишь отдельный эпизод на пути человечества к самоуничтожению. Однако этот эпизод оказался не менее тяжелым, чем подготовка к термоядерной войне, и, возможно, необратимым по последствиям. Во всяком случае, следствия химического вооружения и подготовки к химической войне для здоровья людей и природы заслуживают не менее подробного и пристрастного разбора, чем вопросы уничтожения химического оружия.
Факты, относящиеся к воздействию ОВ на здоровье людей и природы при подготовке к химической войне, только начали публиковаться.
Серьезное воздействие на экологическое благополучие природы и здоровье людей оказало производство химического оружия. При этом отрицательные экологические последствия производств различных ОВ в первую очередь связаны с самими технологиями этих производств. Заводы и экспериментальные производства по выпуску химического оружия по состоянию на 1994 г. распложены в следующих городах: Москва, Воскресенск (Московская область), Дзержинск (Нижегородская область), Волгоград, Березники (Пермская область), Новочебоксарск (Чувашская Республика), Вольск (Саратовская область, ГИТОС), Кинешма (Ивановская область), Новомосковск (Тульская область), Чапаевск (Самарская область) Кирово-Чепецк (Кировская область), Славгород (Алтайский край, ПО "Алтайхимпром").
На масштабное производство химического оружия был выделен бассейн Волги, где проживает 40% населения России, хотя известны и попытки расширения географии. Фактически химическое оружие выпускалось исключительно на берегах полноводных и в прошлом чистых рек - Волги, Оки и Камы. Речные воды использовались для производственных нужд и для поглощения сбросов. Промышленное производство ОВ спровождалось значительным объемом брака. Он в армию не передавался, а обычно уничтожался непосредственно на территории заводов. О технологии уничтожения можно судить по воспоминаниям очевидцев. "Как военные избавлялись от иприта в 60-х годах? Вдоль железнодорожной ветки за Чапаевском на полигоне вырывается траншея и засыпается негашеной известью. Затем из цистерны через шланг сливается иприт. После бурной реакции солдаты в противогазах засыпают траншею. Был случай, когда молодой солдат поскользнулся и упал в эту жижу. Выловили один противогаз".
С самого начала для производств ОВ был избран путь удешевления и связанного с этим использования наипростейших, по существу браконьерских решений, никак не согласующихся с понятием технической культуры. Ремонт и дегазация оборудования по выпуску стойких ОВ осуществлялись вручную, без применения технических средств. Необходимость дегазации заранее не предусматривалась - при проектировании самих зданий цехов, их полов и стен, при сооружении канализации и очистных сооружений. В производствах нарушение герметичности аппаратуры и продуктовых сетей не сопровождалось выходом из строя одновременно всего персонала, отравление развивалось постепенно, что позволяло продолжать работу. Этот эффект отсроченной катастрофы создавал иллюзию благополучия даже тогда, когда происходило отравление больших масс людей.
И в 1950-1970-е гг., на новом этапе, когда высокая токсичность современных ОВ в принципе не допускала низкой технической культуры, случались многочисленные попытки удешевления выпуска ОВ за счет людей и природы.
В военные и после военные годы широко использовалось затопление и закапывание, открытое сжигание ненужного химического оружия.
Для оценки масштабов затоплений обратимся к точке зрения министра охраны окружающей среды и природных ресурсов РФ (1994 год)
"Министерство, занимаясь сбором, анализом и обобщением материалов, связанных с проблемой уничтожения химического оружия методом затопления на морских акваториях России, пришло к предварительному заключению, что такого рода антропогенному прессингу на протяжении более чем 50 лет подвергались Балтика, Белое, Баренцово, Карское, Охотское, Черное, Японское море."
Армия производила также затопления химических боеприпасов во внутренних водоемах страны - реках, озерах, болотах, а также в прибрежных водах морей в тех случаях, когда вывоз химического оружия был практически невозможен (Камчатская область). Как это происходило можно судить по воспоминаниям очевидцев, вот только два из них. "Летом 1960 г. в 40 км от Ленинграда близ Копорья химические авиабомбы хранились под сгнившими брезентовыми тентами посреди леса и занимали 4 км2. Утечку смертоносных ядов предотвращали с большим трудом. У деревни Лопухинка в болотах вырыли траншеи, выделили взвод, чтобы разогнать местных и городских (собирали морошку и клюкву). В траншеи ставили бомбы и давали по ним ружейный залп: в 50 кг - две пули, в 100 кг - пять. "Готовые" бомбы ручным домкратом валили в траншеи, заполненные болотной жижей. Через два дня дырявые болванки увозили в металлолом. Когда оцепление сняли, военные оградили страшное место щитами с надписью "Стой! Опасная зона". Продержались щиты всего один день, местные растащили их на растопку. И снова ходили на болота по клюкву. И травились, и помирали". "Химическое оружие уничтожалось в пяти километрах от Леонидовки на выработанном торфянике - торфяном болоте. Уничтожение происходило 2-3 раза в неделю. Химические компоненты сжигались в специальной кирпичной яме, а дым ветром несло на поселок. Полигон, на котором уничтожалось химоружие, не охранялся, и один из местных жителей разобрал кирпичную кладку ямы, притащил домой на тачке кирпичи из "ипритной" ямы."
Важно иметь в виду, что затопления в малодоступных болотах Пензенской, Кировской, Томской, Мурманской и других областей производились многие годы, иногда до самого последнего времени и, возможно, осуществляются до сих пор. Особенно опасны в связи с этим опытные образцы химического оружия третьего поколения, о котором населению абсолютно ничего не известно, а будущие поколения, возможно, не будут иметь и документов.
Химическое оружие затапливалось цивилизацией для того, чтобы больше о нем не вспоминать. Однако, забыть не удалось - затопленное оружие оказалось чрезвычайно опасным для людей и природы. Невольными жертвами и распространителями химического оружия стали рыбаки, вылавливающие затопленные бомбы и наряды.
"Я полковник в отставке, бывший командир воинской части в Камбарке. Когда я был приглашен в Камбарку на 50-летие части в августе 1991 года, узнал, что почти все сверхсрочники и некоторые рабочие и служащие, принимавшие участие в уничтожении иприта, а также некоторые члены их семей, проживавшие в военном городке во время ликвидации запасов ОВ, умерли от рака."
В.Волков-Музылев
Несмотря на секретность, отравляющие вещества не могли существовать абстрагированно от человеческого сообщества, и люди, в основном неподготовленные, встречались с ними в самых разнообразных ситуациях.
Обращаясь к реальным инцидентам, и в особенности к авариям и катастрофам в связи с производством химического оружия, отметим, что эта тема наименее богата официально подтвержденными фактами и деталями.
Позицию государства представляет заявление генерала А.Д. Кунцевича "В разное время химическое оружие в России производилось в Березниках, Чапаевске, Дзержинске Горьковской области, Новочебоксарске, Волгограде. За все годы вплоть до 1987-го, когда мы прекратили производство ОВ, там не произошло даже малейшей аварии или чрезвычайного происшествия". Однако имеется не менее двух десятков подтвержденных серьезных происшествий при производстве, хранении и транспортировки отравляющих веществ. Естественно эти события были засекречены, а о безопасности работников предприятий и окружающий жителей никто не беспокоился. Ликвидация аварий производилась силами работников, зачастую не обученных выполнению подобных операций.
Если при производстве и хранении отравляющих веществ хотя бы декларировалась техника безопасности, то процесс уничтожения осуществлялся практически бесконтрольно, что неизбежно приводило к многочисленным жертвам и серьезному заражению окружающей среды. Безопасность людей не вызывала беспокойства со стороны государства, а независимых экспертов не было и быть не могло.
"Россия на себя не берет ответственности за те затопления, которые являются результатом второй мировой войны. Мы - победители. Поскольку Россия не имеет затоплений в зоне своих экономических интересов, мы на себя брать проблему обследования этих запасов не будем".
А.Д. Кунцевич[2]
Поддерживая атмосферу строжайшей секретности, государству удавалось скрывать от общества опасность, которую представляет химическое оружие. Этому помогала и специфика воздействия этих веществ, так за исключением случаев острого отравления, зачастую, рассматривая каждого человека в отдельности, невозможно обнаружить хроническое воздействие ОВ на организм.
Изменившаяся политическая ситуация в стране и частичное снятие завесы секретности с одной стороны, и неспособность военно-химического комплекса к психологической перестройке в связи с проблемами химического разоружения с другой стороны привело к акциям протеста населения. Поводом для протестов стали планы строительства заводов по уничтожению ОВ в уже пострадавших регионах, при этом необходимо отметить, что по настоящее время Россия не обладает безопасной технологией уничтожения ОВ, прошедшей независимую экспертизу. Сохраняющаяся гипертрофированная атмосфера секретности ведет к деформации в экологических оценках реальных источников токсичных загрязнений, влияющих на повседневную жизнь и судьбы людей. Неизвестность порождает страх перед гражданскими химическими предприятиями, в то время как полу засекреченные военные объекты, оставаясь практически бесконтрольными как со стороны государства, так и общественных организаций, продолжают отравлять окружающую среду.
Влияние химического оружия на человека и природу во многом зависит от экологической подготовленности тех, кто занимается химическим вооружением - разоружением. В этом отношении опасны недостаточное знание и банальное мышление, если на них базируются действия или же бездействие. Показателен стереотип поведения представителей армии и промышленности, чье незнание реальной экологии химической войны, наряду с самомнением и поддержанием режима секретности, привело к тому, что общество в осознании этой проблемы застряло практически на старте. Наблюдая за окружающей жизнью, они делают весьма доморощенные выводы о степени вреда химического оружия для человека и природы. Вот некоторые из этих выводов
О Горном: "На территории базы зайцы скачут, а голуби залетают в хранилища с ОВ - животные и птицы, как уверяют военные химики являются естественными приборами. И жены наши вместе с детьми живут рядом с частью".
О Шиханах. "Поражало обилие лесов и рощ на территории объекта. В этих лесах водятся лоси, кабаны, лисы. Здешние места облюбовали и сурки. Их колония тут самая многочисленная во всем Поволжье".
О Нукусе: "На полигоне есть военный городок - Жаслык, там находится часть, живут семьи, в том числе и дети. И ничего, никто не болеет".
О Чапаевске: "Идем к складам-накопителям, предназначенным для длительного хранения оружия. Дорога к ним ведет через ... огороды. Два пугала смотрят в небо, защищая овощные культуры. Внимание привлекли ряды клеток под деревьями. "А это наши кролики" - перехватив мой взгляд, пояснил майор - "Растут. Воздух чистый".
О Почепе: "Экология вокруг складов не нарушена. Поют и гнездятся птицы, не потревожены муравейники".
Фактически отрицательное воздействие ОВ на биосферу происходит постепенно, зачастую незаметно для людей. Однако, когда люди начинают видеть результаты этого воздействия, они могут оказаться уже необратимыми. Истинная цена подобного рода наблюдений становится очевидной из небольшого сопоставления. Сначала - образчик взглядов, озвученный начальником Нукусского гарнизона при военно-химическом полигоне, доктором технических наук, полковником А.Ткачевым. "Речь идет о газах, которые быстро - два-три дня - улетучиваются. Никаких последствий испытания не имели - безопасность людей и животных обеспечивалась в полной мере". Теперь об ОВ третьего поколения "Новичок-5", которое полковник имел в виду. Поражения от него не излечиваются. Действительный ход болезни описан врачом Е.Ведерниковым, гражданским токсикологом, случайно наблюдавшим в Москве течение болезни А.Железняков, отравившегося при разработке "Новичка-5" и чудом добрался за первой помощью до Института скорой медицинской имени Н.В.Склифосовского. Ход болезни таков: "Поражение ОВ совсем, незаметно. Нет криков. Вы просто засыпаете. Именно по этой причине ОВ так привлекают военных. И это самое ужасное. Каждая смерть стоит всего несколько копеек".
Однако, даже если мы располагаем серьезными фактами, важно, кто и как их интерпретирует. Бывают случаи, когда ведомственные интересы серьезно влияют на выводы, делаемые с опорой на одни и те же факты. Так, на основании довольно большого объема данных, касающихся затопления Советским Союзом химического оружия Германии в Балтийском море в 1947 г., различные ведомства сделали идейно непохожие заключения.
Вывод армии однозначен: "Опасности для гидросферы Балтийского моря, высвободившиеся в результате коррозии корпусов химических боеприпасов ОВ, представлять не будут".
Вывод МИНПРИРОДЫ РФ неопределенен: "В настоящее время невозможно оценить опасность, связанную с затопленным химическим оружием для биотической компоненты гидробиоценозов Балтийского моря и как следствие для человека как высшего консумента трофических уровней морских экосистем".
К сожалению, отечественные данные о долговременном воздействии ОВ на людей и экосистемы, в особенности их микроколичеств, пока действительно не обобщены или не раскрыты. Между тем уже идентифицированы не очень заметные, но достаточно глубокие последствия для биосферы работ с химическим оружием.
В районах затопления химического оружия, отмечены случаи заболевания тюленей Белого моря раком крови. Анализ крови указывает на воздействие на организм не только радиации, но и ОВ. Известны случаи отравления дельфинов, находившихся на "военной службе" в Казачьей бухте в районе Севастополя, недалеко от места затопления химического оружия 1940-х гг.".
Подведены первые итоги интегральной оценки состояния живой природы и здоровья людей в районе Чапаевска, где в течение десятилетий производство ОВ и ВВ было практически основным фактором воздействия на биосферу. У рыб в озере недалеко от города обнаружена повышенная мутагенность. У мышей, обитающих возле завода, проявляются симптомы вторичного иммунодефицита. Дафнии (общеизвестный биологический датчик) так и не смогли приспособиться к сточным водам. Перенос исследований на человека привел к выводам, которые поразят даже людей с крепкими нервами. Это видно, например, при ознакомлении с заключением о состоянии детской заболеваемости в Чапаевске и о появлении в клинической практике специального "чапаевского синдрома". Оно было подготовлено кандидатом медицинских наук Б.И.Богачковой и является результатом тщательного эколого-медицинского мониторинга детей этого города. Детская популяция Чапаевска, проживающая со своими родителями и предками в определенной интегральной окружающей среде, как единое целое страдает патологическим синдромокомплексом, который можно назвать "синдромом патологического старения и интеллектуального вырождения". Вне его нельзя рассматривать отдельные заболевания конкретного пациента. Синдром имеет право называться "чапаевским синдромом", так как некоторые черты его, описанные авторами у отдельных больных и в некоторых городах, впервые описаны в более полном виде как широко распространенные среди всей популяции детей уникального города Чапаевска. Сформировался синдром в силу почти векового существования определенного социо-промышленного комплекса, характера производств, состояния системы детского здравоохранения. В течение 80 лет заводы ВПК, расположенные в жилой зоне города на востоке и западе, выбрасывали в окружающую среду токсические и сверхтоксические (суперэкотоксиканты) летучие химические вещества (иприт, люизит, диоксины и др.). Смешиваясь или взаимодействуя с выбросами заводов, производящих взрывчатые вещества, протянувшихся вдоль одной из центральных улиц города, с тем, что дает крупный железнодорожный узел в центре города, они образовывали некую неизвестную "адскую" смесь с совершенно не изученным характером действия на человека. В социо-экологических условиях замкнулся гибельно порочный круг: нездоровая (не только физически) девочка, накопившая в себе нездоровье предшествующих поколений, растет и развивается, выходит замуж и беременеет в этих же условиях, заключая в себе изначально нездоровые условия для зачатия и вынашивания новой жизни, которая вновь попадает, растет и развивается в еще худшей интегральной среде. Что приводит к тому, что дети рождаются с уродствами или незрелостями органов и систем, пороками развития, признаками патологической незрелости мозга и других тканей, в том числе мышечной ткани, опорно-двигательного аппарата. Наиболее полное описание механизмов и клинических проявлений синдрома дал академик РАМН В.В.Скупченко. Он дал и название ему: гидроцефально-гипотензивно-почечный синдром. К которому необходимо дополнить синдромом отставанием в нормальном психическом развитии вплоть до глубоких нарушений интеллекта.
Трудно отказаться от мысли, что аналогичные выводы будут сделаны после столь же подробного изучения состояния здоровья детей в других городах, "брошенных" в свое время на спецхимию (ОВ, ВВ, ракетные топлива, этиловую жидкость и ТЭС, ядохимикаты, спецполимеры и т.д.). Быть может, они никогда не оправятся от последствий этого поручения.
Подводя итог перечисленным фактам и суждениям различных людей, необходимо отметить, что, несмотря на варварское отношение людей к природе, даже на самых экологически неблагополучных территориях пока не удалось истребить все формы жизни. Но нельзя отрицать и факт, что в процессе изменения жизни мы преуспели, причем это касается не только физического здоровья обитателей Земли, но и интеллекта человека. Эти изменения могут быть незаметны, если рассматривать каждое живое существо в отдельности, что мешает человечеству осознать и адекватно реагировать на опасность, которую оно само себе создало и продолжает создавать. И может быть, интеллект перестанет отличать нас, людей, от остального выжившего живого мира. Опасность, исходящая от химического оружия важная, но далеко не единственная угроза для человечества и биосферы в целом, и, вероятно, будущее зависит от того, сможем ли мы избавиться от другой отличительной особенности человека – сознательной, зачастую бессмысленной, склонности к уничтожению среды обитания.
1. Шустов С.Б., Шустова Л.В. Химия и экология. Нижний Новгород: Нижегородский гуманитарный центр. 1995. 240 с.
2. Федоров Л.А. Необъявленная химическая война в России: политика против экологии. М.: Центр экологической политики России. Союз за химическую безопасность. 1995. 304 с.
3. Экологические проблемы регионов России. Московская область. М.: ВИНИТИ. 1997. 120 с.
4. Экологические проблемы регионов России. Республика Башкортостан. М.: ВИНИТИ. 1997. 142 с.
5. Уэр Дж. Проблемы загрязнения окружающей среды. М.: Мир. 1993. 192 с.
6. Соловьев Ю.И. Философские проблемы современной химии. М.: Прогресс. 1971. 228 с.
[1] Кунцевич А.Д. – академик, Герой Социалистичекого Труда Лауреат Ленинской премии 1991 года за разработку бинарного оружия, входил в состав правительства.
[2] Генерал-победитель был освобожден от государственных обязанностей в России через несколько дней после этих откровений, но его отношение к экологии достаточно характерно для чиновников
Главная страница Другие обзоры